Главная
→ Статьи → Дом и работа → Разное
На грустную тему о русских похоронных традициях, и что в них удивило иностранца. Часть первая
Тема похорон трагичная и очень тяжёлая. Да и обсуждению у нас она не подлежит. Об этом говорить неловко, неудобно, не принято. В каждой стране сложились свои традиции погребения. Мы, россияне, даже и не задумываемся о наших: нам всё привычно, и мы абсолютно уверены, что менять ничего нельзя. Мне удалось взглянуть на наши похоронные традиции другими глазами по двум причинам.
Иронический очерк
Во-первых, умерший был мне не только не дорог, но и просто не знаком, поэтому никаких отрицательных эмоций по поводу его кончины я не испытывала, кроме, может быть, некоторого сочувствия его ближайшим родственникам. Во-вторых, рядом со мной находился иностранец, который своими вопросами и рассуждениями заставил меня о многом задуматься.
Иностранец жил в нашей российской, обычной трёхкомнатной квартире в течение двух недель. А его вопросы на похоронную тему начались с того, что однажды мы, выходя из лифта, неожиданно наткнулись на красную крышку гроба, преградившую нам путь к квартире. Как оказалось, умер сосед по лестничной площадке. Правда, он здесь и не жил, это была квартира его матери, но в силу разных обстоятельств хоронить его стала мать из своей квартиры.
Иностранец был очень недоволен, что крышка гроба оказалась у нашей входной двери. Он спросил: «А почему крышку гроба надо непременно оставлять у двери соседей?» Я объяснила ему, как смогла, что лестничные пролёты наших многоэтажек настолько тесные и узкие, что больше её просто поставить некуда. Следующий его вопрос был о том, зачем вообще надо крышку гроба заносить в дом и почему её нельзя оставить в ритуальном зале до дня погребения. Далее моего гостя интересовало, почему дверь в квартиру соседей открыта и туда постоянно заходят и выходят какие-то люди. Я осторожно спросила его: «А чем это нам мешает?» Дело в том, что наша дверь и дверь соседей были отгорожены ещё одной общей дверью — той, что мы в России называем «карманом». Иностранец заметил, что многочисленные гости к соседям ходят по нашей совместной территории, но на это никто из нас им разрешения не давал. Да и разрешения этого, собственно говоря, никто ни у кого не спрашивал.
Я ему объяснила, как могла, что мне очень жаль соседку бабу Клаву, у неё умер единственный сын. Все эти люди приходят к ней из самых лучших побуждений, искренне её поддерживая и помогая ей организовать похороны.
«Что значит «помогают организовать похороны»? Разве этим занимается не специальная ритуальная служба или похоронное агентство?» — удивился иностранец.
Я не стала вдаваться в подробности, а просто сказала, что все эти люди приходят ещё и для того, чтобы проститься с умершим. Вот тут-то с моим гостем случился настоящий шок.
«То есть как это — проститься с умершим?! А зачем для этого надо идти в квартиру его матери?»
«Так гроб с телом находится именно там».
«Что вы имеете в виду?»
«Гроб с телом умершего мужчины в настоящий момент находится в квартире его матери, нашей соседки».
«Нет, я не понял. Объясните, где сейчас находится тело умершего мужчины?»
Я снова и снова стала объяснять иностранцу. Он меня переспрашивал ещё трижды про тело, так как не был уверен в том, что верно меня понял. Наконец, после паузы, он уточнил уже в четвёртый раз: «Вы точно уверены в том, что если я сейчас, предположим, войду в квартиру к вашей соседке, то там прямо в квартире будет стоять гроб с мёртвым телом её сына? Я правильно вас понял?» Я уже в пятый раз подтвердила ему, что всё именно так и есть.
«Но откуда вы это знаете про гроб с телом? Вы же сами не заходили к соседке и не видели всего этого своими собственными глазами».
«Я знаю это наверняка — таковы российские похоронные традиции? У нас так делают все. Тут и знать нечего».
Мой гость изумлённо спросил: «А зачем мёртвое тело приносить в дом к живым людям? Разве так делают?»
«У нас в России — делают».
Следующая новость, которая повергла моего гостя в полное изумление, было то, что гроб с телом покойного будет находиться в соседней квартире в течение трёх дней. Сначала иностранец спросил, все ли жильцы подъезда дали на это согласие. Потом он уточнил размеры квартиры моей соседки. Когда он узнал, что квартира однокомнатная, то недоумённо спросил: «А куда же пойдёт ночевать сама соседка?» Я ответила: «Никуда. Она останется в своей квартире все эти три дня». Иностранец снова уточнил: «А где она будет спать эти три ночи? Или гроб с мёртвым телом на ночь будут всё время увозить в ритуальный зал?» Я ответила, что спать соседка вообще не будет, у нас принято сидеть у гроба покойного все ночи, пока, тело три дня находится в квартире и не спать.
«Но это очень жестоко по отношению к родственникам умершего. Такое испытание это — как будто наказание им за что-то. Так поступать просто бесчеловечно. Люди и так скорбят по поводу кончины родного человека, а им почему-то устраивают наказание в виде сурового испытания». Подумав немного, иностранец вдруг сказал: «Но ведь ваша соседка может замёрзнуть».
«Почему замёрзнуть, ведь сейчас июнь?»
«Конечно, я понимаю, что на улице стоит жара, но для сохранения мёртвого тела вашей соседке придётся включить свой домашний кондиционер на полную мощность. Тело при таких условиях сохранить в течение трёх дней сложно, но можно. Но ведь сама-то она при этом может либо сильно простудиться, либо замёрзнуть совсем».
«У моей соседки нет в квартире кондиционера».
Иностранец опять застыл в изумлении. Он опять ничего не понял и трижды меня переспрашивал, уточняя те или иные детали. А мне вдруг вспомнились скорбные дни похорон одного из моих родственников. Дело было в 16-этажном доме. Был февраль месяц. Батареи в квартирах жарили изо всех сил, плюнь — зашипит. И когда родные поняли, что под жаром батарей тело сохранить вряд ли удастся, был вызван слесарь, который отключил отопление во всём стояке 16-этажного дома на три дня. Надо отдать должное соседям: никто из них не пожаловался на холод, стоически вынося в своих квартирах февральские морозы. Ведь все знали, почему отключены в доме батареи. Жители 16-этажного дома молча скорбели вместе с нами, страдая и мучаясь в память об умершем. В подобной ситуации мой иностранный гость, наверное, возмутился бы и не стал терпеть трёхдневный холод. Он либо съехал бы в гостиницу на три дня, либо побежал бы в ближайший магазин за обогревательными приборами. Нетерпеливые они, эти иностранцы!
После некоторого молчания мой гость снова возобновил свои расспросы: «А что у вас в России нет ритуальных залов и специальных похоронных домов, где устанавливают гроб с телом покойного и происходит прощание перед погребением?» Я пожала плечами. Наверное, где-то есть, я, правда, не знаю, где именно.
На следующий день в нашем общем с соседями коридоре к красной крышке гроба добавилась пара траурных венков. Мой гость никак данное событие не прокомментировал, но спросил, сколько будет ему стоить снять на две ночи гостиницу. Я решительно отвергла его планы насчёт отеля и убедила его оставаться в нашей квартире, мотивируя это тем, что ему представилась отличная возможность изучить российские традиции. Он нехотя согласился, но сказал, что всё это на него очень сильно давит морально. Позже иностранец всё же высказался по поводу траурных венков: «Вид этих искусственных цветов действует на психику человека подавляюще и удручающе. Я всегда полагал, что на похороны приносят только живые цветы. Искусственные цветы кладут только на могилу. Но у вас всё почему-то не так».
В день похорон, когда тело выносили из подъезда, во дворе нашего дома заиграл скорбную музыку небольшой оркестр. Звуки похоронного марша очень не понравились моему иностранному гостю и надолго испортили ему настроение. Он почти возмущённо сказал: «Как можно в центре миллионного города, возле таких высотных домов с огромным количеством жителей без всякого предупреждения и получения на то разрешения так громко играть траурную музыку?! Ведь это слышит огромное количество живых людей вокруг, не имеющих никакого отношения к покойному. Таким образом, организаторы похорон доставляют всем людям вокруг беспокойство, создают им неожиданные неприятные проблемы. Да и вообще, эта музыка действует подавляюще, она травмирует психику тех, кто её слышит. Организаторы похорон как будто заставляют всех окружающих скорбеть вместе с ними. Но имеют ли они на это право? И почему мы должны скорбеть вместе с ними? А, может быть, у людей праздник, день рождения, годовщина, приём гостей, свадьба в конце концов. А тут рядом — гробы, венки, мёртвое тело в доме, скорбные лица и траурная музыка».
«У нас встретить на своём пути покойника — это к счастью», — грустно заметила я.
«Ха-ха! Смешно! Я вас понял. Это — шутка из серии «чёрный юмор», — сказал мой собеседник, ни на секунду не допуская мысли о том, что я говорила серьёзно.
Когда гроб с телом покойного наконец вынесли из подъезда на улицу, его установили на табуретках на некоторое время перед нашим домом, для прощания. Мой иностранный гость стал поглядывать из нашего кухонного окна вниз. Смотрел он туда одновременно с любопытством и опаской. Поймав на себе мой взгляд, он объяснил: «Хочу до конца разобраться в ваших традициях. Изучать традиции других стран всегда интересно!» Я пошла к окну и составила гостю компанию. Теперь уже и я решила изучать реакции иностранцев на наши традиции.
Тем временем внизу у подъезда шло прощание. Вдова умершего стала бросаться на гроб с криками: «Коля! На кого же ты меня покидаешь?! Возьми меня с собой!» Иностранец спросил, что она кричит. Пришлось перевести текст. Он был очень удивлён и спросил: «А что они так любили друг друга до последних дней?» «Насколько я знаю, они не очень хорошо ладили, часто ссорились и скандалили. Коля часто уходил жить к своей матери, нашей соседке». «А почему же эта женщина так эмоционально просит смерти для себя? Она что — самоубийца? Ей не хочется жить?» «Думаю, что нет. Просто на похоронах принято плакать». Иностранец тут же отозвался: «А, я понял, как в Древней Греции и Древнем Риме. Там были профессиональные плакальщицы на церемониях погребения. Но я также понимаю, что у ваших людей, возможно, недостаточно денег, чтобы нанять плакальщиц. Видимо, поэтому им приходится плакать самим, хотят они того, или нет». Я подумала: «Эко ты, братец, хватил — про древние традиции! Ты бы ещё вспомнил индийскую традицию — умерщвлять жену после смерти мужа и хоронить их вместе». Вслух же я сказала: «А что люди могут не хотеть плакать на похоронах?» Иностранец продолжил нашу беседу: «Конечно! Ведь каждый человек выражает эмоции по-своему. Кому-то наоборот захочется замкнуться в себе и даже не разговаривать ни с кем, не то, что плакать. А кто-то и вовсе не любит выставлять собственные эмоции напоказ. Но, как я понял, у ваших людей нет выбора. Надо следовать традициям». «Да уж, хочешь – не хочешь, а плакать надо, причём прилюдно. И чем громче, тем лучше. Так принято», — подумалось мне впервые на подобную тему, но вслух я ничего не сказала.
Иностранец, пытаясь постичь умом наши российские традиции, а вместе с ними, видимо, и таинственную русскую душу, продолжал свои расспросы. «А что у вдовы никого после смерти мужа не осталось — ни детей, ни внуков?» «Осталось. У неё есть дочь и сын, а ещё, кажется, трое или четверо внуков». «Ничего себе! Как же она может просить о собственной смерти?! Ведь она сделает этим своих детей и внуков несчастными?!» — воскликнул мой иностранный гость. Я не нашлась, что ответить.
Между тем внизу под нашими окнами вдова продолжала свои стенания: «Ох, убейте меня, люди добрые! Да и закопайте прямо здесь во дворе, вон в той песочнице!» Её рыдания усилились. Я перевела слова безутешной вдовы иностранцу. Интересно, как он это прокомментирует. Да, не зря я вспомнила о традициях Индии!
Мой заморский гость попросил меня повторить перевод, так как не был уверен, что всё правильно понял. Потом он надолго замолчал. Мне пришлось самой вызывать его на продолжение разговора. Наконец он сказал: «Но ведь эта леди призывает окружающих её людей к совершению тяжкого уголовного преступления. Во-первых, если люди совершат то, о чём она просит, то будет заведено уголовное дело, и они попадут в тюрьму. Её горе понятно, но разве ей этого действительно хочется? А во-вторых, дети, которые будут играть в песочнице, вдруг обнаружат в песке мёртвое тело. Они получат сильнейшее нервное потрясение, что придётся лечить долгое время. Разве этой леди не жалко детей?»
«Вы воспринимаете всё слишком буквально. Эта леди говорит всё это просто, чтобы показать всем людям вокруг, как сильно она переживает потерю мужа». «Так она на самом деле всего этого не хочет?!» — опять удивился иностранец. «Скорее всего, нет». «Но, зачем говорить пустые слова и что-то демонстрировать окружающим?! Ведь это всё внешнее, наносное. А главное, не внешние ритуалы и традиции, а память сердца. Главное, вспоминать хорошо и с любовью об ушедшем от нас человеке. Хотя я знаю, что восточный человек говорит не всегда то, что думает. Он нагружает свои речевые сообщения неким подтекстом. В Западной же культуре принято говорить прямо, без контекста».
Да уж, вот она логика иностранца! Хотя, надо признать, что в его железной логике присутствуют и «души прекрасные порывы». Одно лишь рассуждение о памяти сердца чего стоит! Не ожидала я от «западного» человека такого!
Прощание перед домом закончилось, и траурная процессия удалилась, видимо, на кладбище.
Однако наш заморский гость снова очень удивился, когда из моей квартиры незнакомые угрюмые люди вынесли наш кухонный стол, все стулья и табуретки. Я долго не могла объяснить иностранцу, зачем всё это, потому что не знала, как сказать слово «поминки» на английском языке. Когда я, наконец, сообразила дать описательный перевод нашей российской традиции — что-то типа «Вечер хороших воспоминаний о покойном». Мой гость опять начал задавать любопытные вопросы. Во-первых, зачем этот вечер проводить у себя дома, тем более при таком ограниченном пространстве и нехватки мебели. Во-вторых, почему на таких вечерах надо непременно есть и пить. Я спросила иностранца, как это происходит у них. Он объяснил мне, что у них тоже бывают траурные собрания в память об умершем. Но главное на таких собраниях не кушать и выпивать, а говорить о покойном хорошие слова, вспоминая самые лучшие эпизоды из его жизни.
В заключении иностранец сказал: «Ваши похоронные традиции не совсем разумны и очень тяжелы для живых людей, для родственников и близких умершего. Вместо того, чтобы им как-то помочь справиться с горем, у вас как будто всё направлено на то, чтобы утяжелить, усложнить, усугубить ситуацию». «Так уж у нас в России сложилось. Таковы наши традиции», — ответила я. Мой гость спросил: «А что будет, если не соблюдать всех этих традиций при погребении умершего?»
«Да, собственно говоря, ничего. Но у нас все делают именно так и никак иначе».
Он продолжил: «Ну а всё же, если поступить иначе и организовать похороны более разумно, менее тяжело и психологически травматично для родственников и близких покойного?»
«Что конкретно изменить вы бы предложили?»
«Ну, уж как минимум отменить трёхдневное пребывание мёртвого тела в доме с таким огромным количеством живых жильцов и, конечно же, ночное бдение у гроба».
«Нельзя».
«Но, почему нельзя? Что случится, если организацией похорон займётся специальная служба? У нас это называется – «Похоронный Дом». Почему же нельзя? Что в этом плохого?».
«Люди осудят. Скажут, похоронили не по-человечески».
«Разве этот тяжелейший для человеческой психики обряд вы организовываете только для окружающих вас людей?»
«Во многом, пожалуй, да».
«Но, ведь, как я уже говорил, главное — не соблюдение внешних ритуалов, не формальное следование обрядам и традициям, а память сердца. Главное не в том, чтобы гроб с мёртвым телом простоял в квартире три дня, что, кстати говоря, совершенно не допустимо и с гигиенических соображений, а не только моральных или эстетических. Так вот, куда более важным представляется мне то, чтобы хорошая, добрая память о покойном осталась в вашем сердце. И совсем не обязательно о своих чувствах и эмоциях сообщать окружающим. Память об умершем — это ваше глубоко личное дело. Кстати сказать, во время похорон вокруг родственников покойного всё время была просто толпа народа. А это — очень плохо. Возможно, им вообще хотелось уединиться, никого не видеть. Скорее всего, им такое уединение было просто необходимо, чтобы пережить случившееся, привыкнуть к потере близкого человека, насколько это возможно, поплакать, в конце концов. Но нет, вокруг бедных родственников постоянно находилась куча народа, что ещё более усиливало и без того высочайшее напряжение их духовных сил. Нельзя в такие тяжёлые минуты заставлять людей работать на зрителя, окружая их десятками пар глаз любопытных наблюдателей».
«А что вы думаете о поминальном вечере?»
«Во-первых, совершенно ни к чему проводить его дома, если условия не позволяют сделать этого».
«А как же быть?»
«Можно просто отдать деньги, сделать пожертвование в пользу церкви, детского дома, дома инвалидов, да и вообще, куда угодно в память о покойном. Можно вместо того, чтобы кормить и поить толпу малознакомых людей внести спонсорскую помощь в ту организацию, с которой покойный был связан каким-то образом, или, скажем, последнее место его работы. А на вечере памяти после похорон - просто говорить хорошие слова об умершем, без всякого застолья». Я подумала про себя: «Ну, чего захотел! Кто же на такие вечера пойдёт?»
Но про память сердца мне почему-то было трудно не согласиться, и эта мысль прочно засела в моей голове.
Читайте также:
Об авторе. Книги Алины Бикеевой для учителей и родителей: - Книги Алины Бикеевой в интернет-магазине OZON.ru
- Книги Алины Бикеевой в интернет-магазине Лабиринт.ру
- Алина Бикеева Настольная книга школьного учителя. Испытание школой: ребёнок и учитель. Ростов-на-Дону, «Феникс», 2003г.
- Алина Бикеева Уроки психологии для школьного учителя. Советы усталому педагогу. Ростов-на-Дону, «Феникс», 2005г.
- Алина Бикеева Семья Особого Назначения, или рецепты позитивного родительствования на каждый день. Москва, «Генезис», 2009г.
- Алина Бикеева Как стать феноменальным родителем и создать Семью Особого Назначения. Санкт-Петербург, «Речь», 2011 г.
- Алина Бикеева Ребёнок + взрослый: рецепты общения, понимания, прощения. Ростов-на-Дону, «Феникс», 2012 г. http://www.phoenixrostov.ru/topics/book/?id=O0060969
Комментарии:
0
0
2Тема вообще грустная.... Но написано с юмором в духе Задорнова. И почему то складывается впечатление, что никакого иностранца и не было вовсе... А просто фантазии автора, как бы могло быть... Очень уж не убедительно и в некоторых местах блёкло... 
[Материал]
2
