Конспект урока литературы в 7 классе по произведению Л.Андреева "Кусака"

Разработка урока

литературы в 7 классе

общеобразовательной школы по программе В.Я.Коровиной

Тема: Л.Андреев «Кусака». Чувство сострадания к братьям нашим меньшим.

Быкова Марианна Владимировна

Учитель русского языка и литературы

МБУ СОШ №16 го Тольятти

Тема: Л.Андреев «Кусака» (2 часа)

Цели и задачи:

- Проанализировать художественную реальность во всем её многообразии, оценить её с разных точек зрения;

- дать характеристику героям, объяснить собственное впечатление от прочитанного;

- помочь учащимся понять замысел автора;

- присвоение полученных знаний учащимися, приобретение опыта решения проблем;

- создание собственного текста.

Используемые приемы:

чтение с остановкой, обращение к личному опыту, прогнозирование по названию, работа в группах, написание эссе.

Ход урока:

1. Орг.момент. (2 минуты)

2. Стадия вызова. Прогнозирование по названию. (3 минуты)

Вопросы:

• Какие ассоциации вызывает у вас название рассказа?

• Как вы думаете, почему он так называется?

3. Стадия осмысления. Чтение с остановками. (30 минут)

Возможные вопросы:

Первая остановка.

• О ком этот рассказ?

• Есть ли у собаки имя? И почему?

• Как она живет?

• Какие ключевые слова характеризуют её жизнь?

• Почему она перестала доверять людям?

• Как вы думаете, что будет дальше?

• Что-то изменится в жизни собаки?

Вторая остановка.

• Расскажите о дачниках.

• Сразу ли они решились оставить у себя собаку?

• От чего делались добрее?

• Изменилась ли цветовая гамма рассказа?

• Чья заслуга в том, что Кусака осталась на даче?

• Почему собаке было больно от непривычной ласки «словно от удара»?

• От чего расцвела Кусака?

• Какой финал вы предполагаете и почему?

Третья остановка.

• Как меняется пейзаж на протяжении рассказа?

• Почему дачники не взяли собаку с собой?

• Искренне ли жалела Леля, что Кусаку не берут в город?

• Как реагировала Кусака на отъезд дачников?

• Примирилась ли Кусака со своим одиночеством?

4. Стадия рефлексии. Работа в группах. Написание эссе. (35 минут)

1. Осмысление текста, как единого целого.

• Какова идея рассказа?

• О чем он заставляет задуматься?

2. Беспорядочная запись ключевых слов (возможно составление кластера)

• Индивидуально

• Обсуждение в парах

• Обсуждение в группах

• Обсуждение классом

• Запись на доске ключевых слов

3. Составление предложений, запись мыслей.

4. Написание эссе. (20 минут) «О чем заставил меня задуматься рассказ Л.Андреева «Кусака»»

5. Чтение эссе в группах. Выбор лучшего.

6. Чтение лучших эссе в классе.

5. Подведение итогов урока. (3 минуты)

• Как вы думаете, какие бы слова могли стать эпиграфом к этому рассказу?

6. Домашнее задание.

Прочитать: В.Маяковский «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче».

Приложение.

Текст рассказа с остановками.

Кусака

I

Она никому не принадлежала; у нее не было собственного имени, и никто

не мог бы сказать, где находилась она во всю долгую морозную зиму и чем

кормилась. От теплых изб ее отгоняли дворовые собаки, такие же голодные,

как и она, но гордые и сильные своею принадлежностью к дому; когда, гонимая

голодом или инстинктивною потребностью в общении, она показывалась на

улице,- ребята бросали в нее камнями и палками, взрослые весело улюлюкали и

страшно, пронзительно свистали. Не помня себя от страху, переметываясь со

стороны на сторону, натыкаясь на загорожи и людей, она мчалась на край

поселка и пряталась в глубине большого сада, в одном ей известном месте.

Там

она зализывала ушибы и раны и в одиночестве копила страх и злобу.

Только один раз ее пожалели и приласкали. Это был пропойца-мужик,

возвращавшийся из кабака. Он всех любил и всех жалел и что-то говорил себе

под нос о добрых людях и своих надеждах на добрых людей; пожалел он и

собаку, грязную и некрасивую, на которую случайно упал его пьяный и

бесцельный взгляд.

- Жучка!- позвал он ее именем, общим всем собакам.- Жучка! Пойди сюда,

не бойся!

Жучке очень хотелось подойти; она виляла хвостом, но не решалась.

Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил:

- Да пойди, дура! Ей-Богу, не трону!

Но, пока собака колебалась, все яростнее размахивая хвостом и

маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека

изменилось. Он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми,

почувствовал скуку и тупую злобу и, когда Жучка легла перед ним на спину, с

размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога.

- У-у, мразь! Тоже лезет!

Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а

мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки

изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок.

С тех пор собака не доверяла людям, которые хотели ее приласкать, и,

поджав хвост, убегала, а иногда со злобою набрасывалась на них и пыталась

укусить, пока камнями и палкой не удавалось отогнать ее. На одну зиму она

поселилась под террасой пустой дачи, у которой не было сторожа, и

бескорыстно сторожила ее: выбегала по ночам на дорогу и лаяла до хрипоты.

Уже улегшись на свое место, она все еще злобно ворчала, но сквозь злобу

проглядывало некоторое довольство собой и даже гордость.

Зимняя ночь тянулась долго-долго, и черные окна пустой дачи угрюмо

глядели на обледеневший неподвижный сад. Иногда в них как будто вспыхивал

голубоватый огонек: то отражалась на стекле упавшая звезда, или остророгий

месяц посылал свой робкий луч.

(Первая остановка)

II

Наступила весна, и тихая дача огласилась громким говором, скрипом

колес и грязным топотом людей, переносящих тяжести. Приехали из города

дачники, целая веселая ватага взрослых, подростков и детей, опьяненных

воздухом, теплом и светом; кто-то кричал, кто-то пел, смеялся высоким

женским голосом.

Первой, с кем познакомилась собака, была хорошенькая девушка в

коричневом форменном платье, выбежавшая в сад. Жадно и нетерпеливо, желая

охватить и сжать в своих объятиях все видимое, она посмотрела на ясное

небо, на красноватые сучья вишен и быстро легла на траву, лицом к горячему

солнцу. Потом так же внезапно вскочила и, обняв себя руками, целуя свежими

устами весенний воздух, выразительно и серьезно сказала:

- Вот весело-то!

Сказала и быстро закружилась. И в ту же минуту беззвучно подкравшаяся

собака яростно вцепилась зубами в раздувавшийся подол платья, рванула и так

же беззвучно скрылась в густых кустах крыжовника и смородины.

- Ай, злая собака! - убегая, крикнула девушка, и долго еще слышался ее

взволнованный голос: - Мама, дети! Не ходите в сад: там собака! Огромная!..

Злюу-щая!..

Ночью собака подкралась к заснувшей даче и бесшумно улеглась на свое

место под террасой. Пахло людьми, и в открытые окна приносились тихие звуки

короткого дыхания. Люди спали, были беспомощны и не страшны, и собака

ревниво сторожила их: спала одним глазом и при каждом шорохе вытягивала

голову с двумя неподвижными огоньками фосфорически светящихся глаз. А

тревожных звуков было много в чуткой весенней ночи: в траве шуршало что-то

невидимое, маленькое и подбиралось к самому лоснящемуся носу собаки;

хрустела прошлогодняя ветка под заснувшей птицей, и на близком шоссе

грохотала телега и скрипели нагруженные возы. И далеко окрест в неподвижном

воздухе расстилался запах душистого, свежего дегтя и манил в светлеющую

даль.

Приехавшие дачники были очень добрыми людьми, а то, что они были

далеко от города, дышали хорошим воздухом, видели вокруг себя все зеленым,

голубым и беззлобным, делало их еще добрее. Теплом входило в них солнце и

выходило смехом и расположением ко всему живущему. Сперва они хотели

прогнать напугавшую их собаку и даже застрелить ее из револьвера, если не

уберется; но потом привыкли к лаю по ночам и иногда по утрам вспоминали:

- А где же наша Кусака?

И это новое имя "Кусака" так и осталось за ней. Случалось, что и днем

замечали в кустах темное тело, бесследно пропадавшее при первом движении

руки, бросавшей хлеб,- словно это был не хлеб, а камень,- и скоро все

привыкли к Кусаке, называли ее "своей" собакой и шутили по поводу ее

дикости и беспричинного страха. С каждым днем Кусака на один шаг уменьшала

пространство, отделявшее ее от людей; присмотрелась к их лицам и усвоила их

привычки: за полчаса до обеда уже стояла в кустах и ласково помаргивала. И

та же гимназисточка Леля, забывшая обиду, окончательно ввела ее в

счастливый круг отдыхающих и веселящихся людей.

- Кусачка, пойди ко мне!- звала она к себе.- Ну, хорошая, ну, милая,

пойди! Сахару хочешь?.. Сахару тебе дам, хочешь? Ну, пойди же!

Но Кусака не шла: боялась. И осторожно, похлопывая себя руками и

говоря так ласково, как это можно было при красивом голосе и красивом лице,

Леля подвигалась к собаке и сама боялась: вдруг укусит.

- Я тебя люблю, Кусачка, я тебя очень люблю. У тебя такой хорошенький

носик и такие выразительные глазки. Ты не веришь мне, Кусачка?

Брови Лели поднялись, и у самой у нее был такой хорошенький носик и

такие выразительные глаза, что солнце поступило умно, расцеловав горячо, до

красноты щек, все ее молоденькое, наивно-прелестное личико.

И Кусачка второй раз в своей жизни перевернулась на спину и закрыла

глаза, не зная наверно, ударят ее или приласкают. Но ее приласкали.

Маленькая, теплая рука прикоснулась нерешительно к шершавой голове и,

словно это было знаком неотразимой власти, свободно и смело забегала по

всему шерстистому телу, тормоша, лаская и щекоча.

- Мама, дети! Глядите: я ласкаю Кусаку!- закричала Леля.

Когда прибежали дети, шумные, звонкоголосые, быстрые и светлые, как

капельки разбежавшейся ртути, Кусака замерла от страха и беспомощного

ожидания: она знала, что, если теперь кто-нибудь ударит ее, она уже не в

силах будет впиться в тело обидчика своими острыми зубами: у нее отняли ее

непримиримую злобу. И когда все наперерыв стали ласкать ее, она долго еще

вздрагивала при каждом прикосновении ласкающей руки, и ей больно было от

непривычной ласки, словно от удара.

III

Всею своею собачьей душою расцвела Кусака. У нее было имя, на которое

она стремглав неслась из зеленой глубины сада; она принадлежала людям и

могла им служить. Разве недостаточно этого для счастья собаки?

С привычкою к умеренности, создавшеюся годами бродячей, голодной

жизни, она ела очень мало, но и это малое изменило ее до неузнаваемости:

длинная шерсть, прежде висевшая рыжими, сухими космами и на брюхе вечно

покрытая засохшею грязью, очистилась, почернела и стала лосниться, как

атлас. И когда она от нечего делать выбегала к воротам, становилась у

порога и важно осматривала улицу вверх и вниз, никому уже не приходило в

голову дразнить ее или бросить камнем.

Но такою гордою и независимою она бывала только наедине. Страх не

совсем еще выпарился огнем ласк из ее сердца, и всякий раз при виде людей,

при их приближении, она терялась и ждала побоев. И долго еще всякая ласка

казалась ей неожиданностью, чудом, которого она не могла понять и на

которое она не могла ответить. Она не умела ласкаться. Другие собаки умеют

становиться на задние лапки, тереться у ног и даже улыбаться, и тем

выражают свои чувства, но она не умела.

Единственное, что могла Кусака, это упасть на спину, закрыть глаза и

слегка завизжать. Но этого было мало, это не могло выразить ее восторга,

благодарности и любви,- и с внезапным наитием Кусака начала делать то, что,

быть может, когда-нибудь она видела у других собак, но уже давно забыла.

Она нелепо кувыркалась, неуклюже прыгала и вертелась вокруг самой себя, и

ее тело, бывшее всегда таким гибким и ловким, становилось неповоротливым,

смешным и жалким.

- Мама, дети! Смотрите, Кусака играет!- кричала Леля и, задыхаясь от

смеха, просила:-Еще, Кусачка, еще! Вот так! Вот так...

И все собирались и хохотали, а Кусака вертелась, кувыркалась и падала,

и никто не видел в ее глазах странной мольбы. И как прежде на собаку

кричали и улюлюкали, чтобы видеть ее отчаянный страх, так теперь нарочно

ласкали ее, чтобы вызвать в ней прилив любви, бесконечно смешной в своих

неуклюжих и нелепых проявлениях. Не проходило часа, чтобы кто-нибудь из

подростков или детей не кричал:

- Кусачка, милая Кусачка, поиграй!

И Кусачка вертелась, кувыркалась и падала при несмолкаемом веселом

хохоте. Ее хвалили при ней и за глаза и жалели только об одном, что при

посторонних людях, приходивших в гости, она не хочет показать своих штук и

убегает в сад или прячется под террасой.

Постепенно Кусака привыкла к тому, что о пище не нужно заботиться, так

как в определенный час кухарка даст ей помоев и костей, уверенно и спокойно

ложилась на свое место под террасой и уже искала и просила ласк. И

отяжелела она: редко бегала с дачи, и когда маленькие дети звали ее с собою

в лес, уклончиво виляла хвостом и незаметно исчезала. Но по ночам все так

же громок и бдителен был ее сторожевой лай.

(Вторая остановка)

IV

Желтыми огнями загорелась осень, частыми дождями заплакало небо, и

быстро стали пустеть дачи и умолкать, как будто непрерывный дождь и ветер

гасили их, точно свечи, одну за другой.

- Как же нам быть с Кусакой?- в раздумье спрашивала Леля.

Она сидела, охватив руками колени, и печально глядела в окно, по

которому скатывались блестящие капли начавшегося дождя.

- Что у тебя за поза, Леля! Ну кто так сидит?- сказала мать и

добавила:- А Кусаку придется оставить. Бог с ней!

- Жа-а-лко,- протянула Леля.

- Ну что поделаешь? Двора у нас нет, а в комнатах ее держать нельзя,

ты сама понимаешь.

- Жа-а-лко,- повторила Леля, готовая заплакать.

Уже приподнялись, как крылья ласточки, ее темные брови и жалко

сморщился хорошенький носик, когда мать сказала:

- Догаевы давно уже предлагали мне щеночка. Говорят, очень породистый

и уже служит. Ты слышишь меня? А эта что - дворняжка!

- Жа-а-лко,- повторила Леля, но не заплакала.

(Третья остановка)

Снова пришли незнакомые люди, и заскрипели возы, и застонали под

тяжелыми шагами половицы, но меньше было говора и совсем не слышно было

смеха. Напуганная чужими людьми, смутно предчувствуя беду, Кусака убежала

на край сада и оттуда, сквозь поредевшие кусты, неотступно глядела на

видимый ей уголок террасы и на сновавшие по нем фигуры в красных рубахах.

- Ты здесь, моя бедная Кусачка,- сказала вышедшая Леля. Она уже была

одета по-дорожному - в то коричневое платье, кусок от которого оторвала

Кусака, и черную кофточку.- Пойдем со мной!

И они вышли на шоссе. Дождь то принимался идти, то утихал, и все

пространство между почерневшею землей и небом было полно клубящимися,

быстро идущими облаками. Снизу было видно, как тяжелы они и непроницаемы

для света от насытившей их воды и как скучно солнцу за этою плотною стеной.

Налево от шоссе тянулось потемневшее жнивье, и только на бугристом и

близком горизонте одинокими купами поднимались невысокие разрозненные

деревья и кусты. Впереди, недалеко, была застава и возле нее трактир с

железной красной крышей, а у трактира кучка людей дразнила деревенского

дурачка Илюшу.

- Дайте копеечку,- гнусавил протяжно дурачок, и злые, насмешливые

голоса наперебой отвечали ему:

- А дрова колоть хочешь?

И Илюша цинично и грязно ругался, а они без веселья хохотали.

Прорвался солнечный луч, желтый и анемичный, как будто солнце было

неизлечимо больным; шире и печальнее стала туманная осенняя даль.

- Скучно, Кусака!- тихо проронила Леля и, не оглядываясь, пошла назад.

И только на вокзале она вспомнила, что не простилась с Кусакой.

V

Кусака долго металась по следам уехавших людей, добежала до станции и

- промокшая, грязная - вернулась на дачу. Там она проделала еще одну новую

штуку, которой никто, однако, не видал: первый раз взошла на террасу и,

приподнявшись на задние лапы, заглянула в стеклянную дверь и даже поскребла

когтями. Но в комнатах было пусто, и никто не ответил Кусаке.

Поднялся частый дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак осенней

длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он

из кустов и вместе с дождем лился с неприветного неба. На террасе, с

которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой,

свет долго еще боролся с тьмою и печально озарял следы грязных ног, но

скоро уступил и он.

Наступила ночь.

И когда уже не было сомнений, что она наступила, собака жалобно и

громко завыла. Звенящей, острой, как отчаяние, нотой ворвался этот вой в

монотонный, угрюмо покорный шум дождя, прорезал тьму и, замирая, понесся

над темным и обнаженным полем.

Собака выла - ровно, настойчиво и безнадежно спокойно. И тому, кто

слышал этот вой, казалось, что это стонет и рвется к свету сама

беспросветно-темная ночь, и хотелось в тепло, к яркому огню, к любящему женскому сердцу.

Собака выла.

Используемая литература:

1. Андреев Л. Повести и рассказы в 2-х томах. - М.: Худож.лит., 1971.

2. Основы критического мышления: Междисциплинарная программа: Пособие I/ Дж. Стил, К. Мередит, Ч.Темпл, С. Уолтер.- М., 1997.

3. Мередит К., Стил Дж., Темпл Ч. Воспитание вдумчивых читателей,- М., 1998

4. Заир-Бек С.И. Развитие критического мышления на уроке: Пособие для учителя / С.И. Заир-Бек, И.В. Муштавинская. –М.: Просвещение, 2004.